Неопровержимый свидетель, часть 2
 | |||
|---|---|---|---|
| Пред. | Часть 1 | След. | Нет |
| Библиотека | Эйдетическая память | ||
| Коллекция | Сказания Тамриэля | ||
| Входит в: | Неопровержимый свидетель | ||
| Местонахождение : | |||
Может быть найдена в следующих местах:
| |||
«Я пришел не для того, чтобы нанять Братство», — сказал я уважительно.
«А тогда зачем же?» — спросила Мать Ночи, пристально глядя на меня.
Я ответил, что хотел узнать о ней. Я не ожидал получить ответ, но она стала рассказывать.
«Я совсем не против тех историй, которые вы, писатели, сочиняете обо мне, — рассмеялась она. — Некоторые из них очень обаятельны, а некоторые полезны для нашего дела. Мне особенно нравится страстная темная женщина, возлежащая на диване, в романе Карловака Таунвея. Увы, правда такова, что из моей жизни не сделаешь захватывающую историю. Я была вором, давно, очень давно, когда Гильдия воров только появилась. Было так скучно крадучись лазить по дому, когда ты его грабишь, и многие из нас предпочитали сперва задушить обитателя дома, просто для удобства. Я выдвинула предложение, чтобы часть нашей гильдии посвятила себя искусству и науке убийства.
Это не казалось мне такой уж неверной идеей, — пожала плечами Мать Ночи. — У нас были специалисты по кражам со взломом, карманники, взломщики, скупщики краденого и другие люди, нужные для работы. Но гильдия посчитала, что поощрение убийств плохо скажется на делах. Все перессорились.
Быть может, они были правы, — продолжила старая женщина. — Но мне удалось найти выгоду в неожиданной смерти. Мертвого можно не только ограбить. Если у твоей жертвы есть враги, как часто бывает у состоятельных людей, можно заработать на этом даже больше. Обнаружив это, я стала убивать людей иначе. Задушив их, я вставляла им в глаза два камня, один черный, другой белый».
«Зачем?» — спросил я.
«Ну, это было моим отличительным знаком. Ты ведь писатель, так? Разве ты не хотел бы видеть свое имя на обложке своей книги? Я не могла оставить свое имя, но мне хотелось, чтобы потенциальные заказчики знали обо мне и моей работе. Теперь в этом нет необходимости, но тогда это была моя подпись. Моя слава распространялась, и скоро мои дела пошли очень хорошо».
«И так появился Мораг Тонг?» — спросил я.
«О, брось, — улыбнулась Мать Ночи. — Мораг Тонг существовал задолго до меня. Я знаю, что стара, но не настолько. Я лишь наняла некоторых из их убийц, когда организация стала разваливаться после убийства последнего потентата. Они не хотели более оставаться членами Тонг, а так как мне принадлежала единственная в то время организация, достойная упоминания, они присоединились ко мне».
Я тщательно выбирал слова для следующего вопроса: «Вы убьете меня теперь, когда рассказали обо всем этом?»
Она грустно кивнула, отведя от меня мягкий взгляд бабушки: «Ты такой приятный и вежливый молодой человек, и мне не хотелось бы обрывать наше знакомство. Быть может, нам стоит заключить с тобой один-два контракта в обмен на твою жизнь?»
К моему вечному стыду, я согласился. Я сказал, что никому не расскажу о нашей встрече, хотя, как видит читатель, спустя годы я не сдержал своего обещания. Зачем же я подверг опасности свою жизнь?
Из-за тех обещаний, которые я дал и которые выполнил.
Я помогал Матери Ночи и Темному Братству в поступках столь гнусных и кровавых, что мне сложно описать на бумаге. Мои руки дрожат, когда я думаю о людях, которых я предал начиная с той ночи. Я пытался писать стихи, но чернила обращались в кровь. Наконец я бежал, изменив имя, в такие места, где никто меня не знал.
И написал это. Вот истинная история Матери Ночи, рассказанная с ее слов, произнесенных в ту ночь, когда мы встретились. Уверен, это будет последнее, что я напишу в своей жизни, и каждое слово здесь — правда.
Молитесь за меня.
— Примечание редактора: хотя вначале текст был опубликован анонимно, личность автора не вызывает сомнений. Каждый, кто читал творения поэта Энрика Милреса, узнает в «Неопровержимом свидетеле» слог и стиль, присущий его книге «Алик’р». Вскоре после публикации Милрес был убит. Его убийца так и не был найден. Поэт был задушен, и два камешка, белый и черный, были оставлены в его глазницах. Очень жестоко.